Дар малютки

Там, где горные вершины
Дымка странствующей тучи
Обнимает мимоходом,
Горный Дух, бессмертный старец,
Охраняет гор массивы…
То суровый и жестокий,
То порой — миролюбивый,
Ловит он рукою властной
Мимо мчащиеся тучи
И швыряет по уступам
С гор и скал поток гремучий…
И от влаги животворной,
Что сверкает в блеске солнца
Серебристою вуалью, —
Покрываются утесы
Изумрудною эмалью…
Хвойным лесом горы Гарца
Ощетинились угрюмо,
Их покой лишь нарушают
Ели вечно грустным шумом…
Над глубокою равниной,
Возле горного потока
Пораскинулось селенье.
Жил здесь раз, с семьей большою,
Дровосек в своей лачуге…
Он без отдыха работал,
Не мечтая о досуге…
Да семья была большая:
Пять ребят мал-мала меньше,
Да жена совсем больная, —
Он один за всех работал…
Но, хотя с трудом великим,
Все же можно жить им было, —
Их работа дровосека,
Хоть и впроголодь, — кормила…

* * *

Небольшой у них был домик,
Прилепившийся к утесам,
Между ельником мохнатым,
Да уютный был зато…
Этот домик дровосека
Звали «Аистовой хатой»,
Потому что старый аист
Два гнезда сложил на крыше,
Да такие, что, казалось,
Еле дом от них стоит…
Кто, бывало, мимоходом
Ни проходит, — улыбнется
И хозяевам кричит:
— «Люди добрые!.. Смотрите,
Как бы хату, грешным делом,
Два гнезда не раздавили…
Уж и гнезда!.. Уж и дом!..»
Слушал шутки и насмешки
Дровосек да хмурил брови
И грозился кулаком…
Да однажды не стерпел он,
Под сердитую-то руку,
Взял топор да кочергу
И промолвил раздраженно:
— «Разорю-ка эти гнезда,
Я сносить таких насмешек
Не хочу и не могу!..»
Говорит жена на это:
— «Полно, Ридель, успокойся,
Пусть смеются; но подумай,
Если гнезда разоришь ты, —
Каково птенцам их будет
Без родимого гнезда?»
И махнул рукою Ридель…
— «Будь по-твоему!.. — сказал он, —
Подожду до их отлета
За моря, — но уж тогда —
Разорю их непременно,
Чтобы впредь им неповадно
Было гнезда вить у нас!..»

* * *

Вот уж осень наступает,
Солнце прячется за тучи,
Дуют ветры холоднее,
Дождь с утра до ночи льет…
За моря, в края чужие
Собрались малютки-пташки,
Следом — аисты и журки…
Чу! Ты слышишь, — в отдаленьи
Их курлыканье печально
Шлет последний нам привет?..
В то же утро старый Ридель,
Как сказал, — так-и исполнил,—
Разорил на крыше гнезда.
Как жена ни умоляла,
Как ни плакали ребята, —
Ридель только и сказал им:
— «Есть о чем тут горевать!..»

* * *

Убралась зима-старушка,
Заблестело ярче солнце,
Ветры теплые подули,
И весна-красна катит.
Из-за моря снова в гости
Птица зябкая летит.
С криком, писком, щебетаньем
Разлетелись всюду пташки
Осмотреть, в порядке ль гнезда,
Если ж где заметна порча, —
Не замедлить починить…
Лишь над «Аистовой хатой»
Целый день до поздней ночи
С криком аисты летали:
Нет пристанища им больше
Здесь, где родина была их,
Где они птенцами жили,
Где своих детей вскормили…
Что же делать, как им быть?..
Время дорого, однако,
Долго думать невозможно,
Надо делать что-нибудь!..
И работа закипела, —
Дружно аисты таскают
Ветви, хворост и солому
И на крыше старой хаты
Ладят новое гнездо…
Да подул холодный ветер,
Разметал солому, хворост
И умчался с ними прочь…
Ходят аисты по крыше
И курлыкают печально:
— «Мы одни никак не можем
Свить гнезда на крыше хаты,
Если люди не помогут
Хворост к крыше прикрепить!..»

* * *

И тогда Дух Гор, должно быть,
Услыхал в молчанье ночи
Крики аистов бездомных,
И на утро им на крыше
Сладил новое гнездо…
Ридель очень удивился;
Кто опять гнездо устроил?..
Горный дух?.. Пустое!.. Просто
Сердобольный человек,
Мимо шедший этой ночью,
Взлез на крышу и устроил
Лучше прежнего гнездо!..
Так смекает старый Ридель,
Но, при всей своей досаде,
Разорить гнездо вторично
Не решился он, как прежде,
И махнул на птиц рукой…
Вышли поутру и дети,
Вышла мать их — и толкуют:
— «Что такое?.. Что за диво:
Кто гнездо устроил птицам?..»
Вдруг, — о, чудо!.. — старый аист,
Увидав своих хозяев,
Из крыла поспешно вырвал
Белоснежное перо
И к ногам их с крыши бросил…
Самый младший сын хозяйки,
Макс, с улыбкой его поднял
И спросил: — «Скажи мне, мама,
Почему он сделал так?..»
И сказала мать: — «Должно быть,
Бросил аист нам в подарок
Белоснежное перо
Потому, что мы отсюда
Их не гоним; потому что
Снова здесь им дан приют!..»

* * *

Вот неделя миновала,
И устроились, как прежде,
Двое аистов почтенных,
Мирно справив новоселье…
Выводить птенцов уж села
Величаво аистиха…
А папаша-аист носит
Ей из пруда и болота
То лягушку, то рыбешку,
То ужа, а то и змейку…
Макс их каждый день поутру
Навещал и любовался,
Как сидела аистиха,
Замерев в своем гнезде…
Он на крышу даже слазал
И охапку мелких стружек
Возле их гнезда сложил…
В тот же вечер, — что за чудо?.. —
Только Макс из дома вышел, —
Аистиха клювом с крыши
Ему под ноги скатила
Из гнезда яйцо, как дар…
Макс как вскрикнет: — «Мама!.. Братья
Посмотрите, что такое?..
Аист сбросил нам яйцо!..»
Мать печально улыбнулась:
— «Велика же благодарность
Добрых птиц!.. За нашу помощь —
Отдают они, как жертву,
Что дороже им всего!..»

* * *

День один другой сменяет,
Словно капли дождевые;
Дни с собой уводят следом
Уже целую неделю…
Наконец, большого счастья
Дождалася аистиха:
Двое крошек-аистенков
Увидали Божий свет…
То-то было ликованье
У почтенных долгоносов…
С криком радостным летали
Двое аистов над крышей
И курлыкали так нежно,
Убаюкивая крошек,
Появившихся в гнезде…
Рад тому и Макс был тоже!..
Он в восторге бил в ладоши
И махал им мягкой шляпой,
Посылая поцелуй…
Вдруг он видит, — аистиха
Из гнезда толкает с крыши
Небольшого аистенка…
Макс и вскрикнуть не успел,
Как к ногам его покорно,
С жалким писком, аистенок
Из гнезда упал на землю…
Макс дрожащею рукой
Поднял птенчика, целуя,
И унес его домой…
Между тем, у дровосека
Дело шло все хуже, хуже…
Кто их знает, — почему-то
Пали козы и корова,
Задолжался он кругом,
И нужда стучаться стала
К дровосеку властно в дом…
И не вынес испытанья
Дровосек, — упал он духом.
Овладела его сердцем
Неисходная тоска…
Весь он как-то опустился
Под житейской тяготою,
Охватил какой-то ужас
Перед будущим его…
И махнул он малодушно
С этих пор на все рукой…
Извелась жена от горя,
Плачут с голоду ребята, —
Дровосек и видит это,
Да не справится с собой…
А чтоб ужаса не видеть,
Чтобы временно забыться, —
Он по целым дням в харчевнях
За вином сидит и пьет…
— «Ридель, Ридель!.. Что с тобою? —
Говорит жена, рыдая, —
Перед первою бедою
Разве можно малодушно
Вешать голову, как ты?..
Ободрись, стряхни ты горе,
Не бросай работы тяжкой,—
И увидит это Бог,
И пошлет за испытанье
Милосердие Свое!..»
Отвечает горько Ридель:
— «Долго бился я с нуждою,
Долго ждал я облегченья,
А теперь владеть собою —
Не могу и не хочу!..»

* * *

Ночь глухая…
Жутко в хате,
Возвратившись из харчевни,
Спит беспечно дровосек…
Тяжким сном забылись дети,
Но, сраженная недугом,
Марта бедная не может
Позабыться крепким сном…
Думы горькие покою
Не дают ей неотступно…
Вдруг — она как-будто слышит
Легкий шорох у постели…
— «Кто тут ходит?..» И в ответ
Слышит Марта шепот Макса:
— «Мама, мама, не тревожься,
Скоро всем нам радость будет,
И по-прежнему мы будем
Жить… Не мучься ни о чем!..»
— «Милый мальчик!.. Что с тобою?..
Полно, ляг и успокойся…
Ты, должно быть, болен, крошка!..
Видишь, братья спят твои,
Так ступай, ложись ты тоже, —
А о вас, о милых детях,
Позабочусь я с отцом!..»
Но не может быть спокоен
Бедный Макс… Он ясно видит,
Что неладно что-то в доме;
Мать расстроена, хворает,
Целый день отца нет дома,
А домой к себе вернется, —
Не подступишься к нему:
Вечно мрачный и угрюмый,
Никому не молвит слова,
А придет, на лавку ляжет
И забудется сейчас же
Сном тяжелым до утра…
Дома стало неуютно,
Дома жутко стало как-то,
На обед да и на ужин
Не хватает даже хлеба,
Что же далее их ждет?..
Макс не раз рассказы слышал
О великом Горном Духе,
Часто людям помогавшем
В неисходной их беде…
Горный Дух и им, конечно,
Помогал охотно прежде, —
Оттого они и жили
В полном счастьи, без забот…
Но ему они за это
В благодарность ведь ни разу
Не дарили ничего…
А ведь вон почтенный аист,
В благодарность за возможность
Жить на крыше их хибарки,
Одарил их слишком щедро,
Тем, что дорого ему!..
— «О, я сделаю, как аист, —
Рассуждал, мечтая, мальчик, —
Духу гор, как дар, снесу я
То, что дорого мне тоже, —
Мой цветущий чудный розан!
Может быть, увидя это,
Горный Дух нас пожалеет,
Счастье прежнее вернет!..»
Со слезами огорченья,
Вырыл ночью мальчик розан
И поднялся по утесам
В глушь неведомую гор…
Там безлюдно, пусто было;
Там стояла тишь такая,
Что отчетливо он слышал,
Как стучало сердце в нем…
Здесь-то именно, в покое
Горный Дух и обитает!..
Там, в ущельи, меж камнями
Мальчик розан посадил,
Прошептав: — «О, ты, всесильный
Горный Дух, тебе принес я
Кустик розана цветущий…
Это будет мой подарок
За родных и за меня!..
Только гнев смени на милость,
И пошли в наш дом, как прежде,
Мир, довольство и покой!..»
День прошел, другой… и мальчик
С нетерпеньем ждет в надежде,
Что случится в доме чудо,
Что вся жизнь преобразится,
И настанет счастье вновь…
Но по-прежнему все то же, —
Мать больна, отца нет дома,
Голод мучит ребятишек…
Верно, Горный Дух считает
Слишком малым и ничтожным
То, что Макс ему отнес!..
Горный Дух, наверно, хочет,
Большей жертвы от него!..
— «В первый раз перо нам аист
Бросил с крыши; вслед за этим
Он столкнул яйцо на землю,
Чтоб, как мама говорила,
Было тягостно ему!..
Что ж могу я сделать Духу?..
Разве вот что!..» — Есть у Макса
Дрозд ученый и толковый,
Говорящий два-три слова
Человечьим языком…
Макс дрозда всем сердцем любит,
Максу с ним расстаться тяжко…
Если Макс с собою сладит
И пожертвует дроздом, —
Может быть, увидя это
Испытание большое,
Горный Дух придет на помощь
И спасет их от беды…
И решительно с окошка
Клетку снял с дроздом ученым
Макс и в горы побежал…
Там открыл он дверцу клетки
И пустил на волю птичку…
— «Горный Дух, — вздохнул он горько, —
Отдаю тебе дрозда я,
Он был мне так страшно дорог…
Но дарю его тебе!..
Помоги нам лишь в невзгоде,
Подними с постели маму
И отцу работу дай!..»
Дни проходят вслед за днями,
Горный Дух его не слышит, —
И в тревоге Макс не может
С сердцем справиться своим!..
Ночь… Не спится бедной Марте
От тяжелых, неотвязных,
Словно тучи, черных дум…
И опять в тиши полночной
Марта шепот Макса слышит…
Он приник у изголовья
И, дрожа всем телом, робко
К ней прижался, весь в слезах…
— «Бедный Максик!.. Что с тобою?..
Ну, скажи, о чем ты плачешь?..
Ты, как я, быть может, болен!..
Ну, не плачь же, отвечай!..»
— «Мама, мама, слушай только,
Что тебе скажу я тайно!
Ты же выслушай все это
И скажи мне, хорошо ли
Я придумал, как нам быть?..»
И поведал Макс подробно
Марте все, что передумал:
Как он, следуя примеру
Старых аистов, пытался
Жертвой милость Духа Гор
Заслужить, чтоб он на помощь
К ним пришел в беде великой…
— «Мама, милая, меня он
Не хотел, должно быть, слушать,
Потому что слишком мало
Мог я дать ему в подарок, —
Только розан и дрозда!..
Но припомни, мама, — аист,
За приют благодаря нас,
Сбросил нам перо сначала,
Да яйцо… и аистенка!..
И припомнил это я…
Мама, милая, послушай,
Отведи меня ты в горы,
На высокую вершину,
И оттуда в жертву Духу
Сбрось меня, как аист сбросил
С крыши малого птенца!..»
Что такое сталось с мамой?..
Макс никак понять не может!..
Почему она прижала
К сердцу нежно своему,
Почему она рыдает,
Почему она сквозь слезы
Шепчет: — «Максик, милый мальчик,
Ты богатыми нас сделал,
Ты сокровище открыл мне…
Но молчи, ни слова больше,
Ляг и спи… И знаю я,
Что мне делать… Ты же Богу
Помолись хорошим сердцем —
За отца и за меня!..»

* * *

Рано утром встала Марта,
Еще дети мирно спали,
Еще крепко спал и Макс…
— «Слушай, Ридель, этот мальчик
Нынче ночью говорил мне,
Говорил устами Бога,
Что во всем виновны мы…
Мальчик хочет…
Мнё так страшно
Повторить, чего он хочет…
Хочет он, чтоб мы с тобою
Духу Горному… как жертву…
В пропасть сбросили его…
Он додумался, что это
Духа Горного смягчит,
И пошлет Дух гор нам милость
И нужду от нас, и голод
Отведет он навсегда…
Ридель!.. Надо ли, чтоб эту
Жертву Дух Великий принял
От меня и от тебя?..»
Онемев, безмолвно Ридель
Перед ней стоял, страдая
В ту минуту, так что слезы
По щекам его струились
Неудержною рекой…

* * *

Год прошел, и не узнаешь
Прежней хаты дровосека,
В ней довольство — полной чашей,
В ней веселье, в ней отрадно,
В ней уютно и тепло…
Не узнать детей и Марты,
Словно все воскресли к жизни;
Не узнать и дровосека —
На работе — первый он…
Он принес за сына жертву,
Одолел он дух унынья,
Поборол он в сердце слабость,
И трудом, одним трудом,
Воротил былое счастье
В запустевший, было, дом!..

Золотые орешки. Рассказы и сказки. М.: Типо-Литография В. Рихтер, 1911

Добавлено: 04-11-2016

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*