Хомяк-богатей

I.

Хорошо жилось Хомяку на веку, — лучше и не надо… Была у Хомяка землянка, просторная, чистенькая, с ходами да выходами на гороховое поле; a возле землянки была вырыта кладовая, глубокая да просторная. И было в этой кладовой у Хомяка всякого добра припасено целые вороха: и гороху, и ржи, и овса, — всего вдоволь. Ешь — не хочу!..

Осенью Хомяк, как водится, по полю бегает, горох да зерна подбирает и все к себе в кладовую перетаскивает.

А зима придет, — наестся Хомяк до-отвалу, заберется в землянку и живет барином. Шуба у него теплая, сам гладкий такой, словно атласный, да толстый, — поперек себя шире!..

Спит и день, и ночь, круглые сутки, — и сны его даже не тревожат. А проголодается, — сейчас встанет, в кладовую сходить, достанет гороху — и сыт!..

Вот разбогател Хомяк и устроил себе землянку на славу. И скамеечку сладил, и стол сколотил; на базаре самовар с посудой купил, и сидит, бывало, вечерком. да, грешным делом, чаек распивает в прикуску.

Не житье, а масляница!.. Чего бы, кажется, еще желать?!.

II.

И жить бы Хомяку довеку припеваючи. Да уж известное дело, — как начнет Хомяк богатеть, так его жадность разбирает все больше да больше. Все-то ему мало, — глаза у Хомяка разгораются, зубы на чужое добро чешутся…

«Вот, — думает Хомяк, — ежели бы мне все гороховое поле к лапам прибрать, — хорошее бы это дело было!.. Первым делом всех хомяков вон отсюда выгнать; мышей за хвосты из нор повытаскать, а норки их, со всем добром, себе захватить; а потом — нарыть себе норок до всему полю — и там, и тут, — и все бы их горохом да зерном насыпать… Вот бы благодать была»!..

Как задумал Хомяк, так и сделал. Стал он норы рыть по всему полю и там, и тут, — целый пяток их нарыл. A где чужую нору найдет, — сейчас с хозяином в драку лезет.

А в прежние времена и хомяки, и мыши жили попросту: ни дверей, ни запоров, ни замков ни у кого не было, потому что каждый так рассуждал: «Кто же тебя тронет, если ты в своей норе живешь?» Ан, вышло дело-то плохо!

Был наш Хомячище дерзок и силен, и, худого слова не говоря, бывало, хвать за шиворот, — это хозяина-то! — да вон и выгонит из норы.

— Помилуйте, — кричит ему обиженный, — я, в некотором роде, хозяин, а вы, вместо уважения, меня вон гоните!.. Как же это?

— А вот так же!.. — отвечал Хомяк. — Хррр… Зубы мои видели?..

— Видел, благодарю вас…Ну, до свидания!..

С мышами тоже Хомяк не церемонился. Вытащит мышь за хвост из норы и кричит:

— Вон!..

— Батюшка, — взмолится иная мышь, — да куда же ты меня, мышь вдовую, на улицу гонишь?!. Разбойник!..

— А ты, тетка, поосторожнее!.. Вашу сестру за эти самые слова…

— Ну, прости, батюшка-кормилец!.. — скажет мышь, утрет лапкой мордочку и пойдет с горя, куда глаза глядят…

III.

Ну, вот, таким образом и захватил Хомяк в свою власть все гороховое поле и рад-радехонек…

Лапы потирает от удовольствия…

— Вот, — говорит, — когда счастье-то мое, действительно, настало!.. Ешь — не хочу!.. Благодать!.. Только ухо востро держать надо!.. За всем гляди да гляди в оба, а не то все добро растащат!..

Вот и настала для Хомяка с той поры, с того времени не жизнь, а мученье сущее…

Ни вздохнуть, ни вздремнуть возможности нет. По каждой норе сердце болит. Чуть приляжет, — все ему чудится, что где-нибудь его да грабят. Сейчас вскочить и бежит с дозором свои владенья осматривать…

Ан, и впрямь, — сунется в любую нору, а там уже мышонок сидит и горох жует…

— Ты тут чего, такой-сякой?..

— Дяденька!.. Да я только горошинку, — пискнет мышонок, а сам скорее — вон из норы, и издали Хомяку длинный нос наставляет.

Только уладил тут дело, а уже по другой норе душа болит. Бросится туда, — и там непорядки. Да этак-то всю ночь и бегает Хомяк-богатей от норы к норе. День настанет, — еще того хуже!.. Опять беги в дозор, — хоть и лапы болят, и спины не разогнешь…

Ни сна, ни еды, ни отдыха!.. Чистое горе!.. Одно хорошо, — что все-таки он теперь стал в роде барина важного… Все — его, куда ни глянь!..

IV.

Отощал Хомяк, изморился, — только кожа да кости и остались. И самовар забросил, — чашки чаю хлебнуть некогда. То был грозный да сильный Хомячище, всем страх, да уваженье к себе внушал, — а теперь стал самый, что ни на есть, захудалый Хомячишко.

И захворал, наконец, Хомяк от тревоги и бессонницы, так что целую неделю на печке провалялся. И за доктором послать некого. А душа-то все у него болит:

— Ох, тащат, поди, и налево, и направо, воры-разбойники!.. Все до нитки у меня растащат…

Вот как только полегчало немного, сейчас же Хомячишко дубинку в лапы взял и побежал с дозором. До первый норы добежал и ахнул. У норы дверь навешена да за семью замками, за семью засовами. А на двери — записочка прибита:

«Дома нет. Извините!»

Хомяк, было, стукнул в дверь разок, другой, а новый хозяин ему и отвечает:

— Проходи, родимый. Мы нынче не подаем. В другую нору толкнулся, — а там тоже хозяева на запоре сидят…

— Тук, тук, тук! Отворите, разбойники!..

А ему из-за двери такой ответ дают:

— Разбойники-то по полю бродят, a здесь добрые хомяки обретаются…

 

Да, чего!.. — от мышиной норы и то поворот от ворот указали…

— И не пытайся, батюшка, дверку отомкнуть, — отозвалась ему мышь, — я в городе побывала, на базаре замок купила, — да аглицкий, с капканом про вас, лиходеев!..

Повесил нос ниже лап Хомячишко, взвыл не своим голосом:

— Ограбили меня!.. Обидели!..

Вернулся Хомячишко к себе в нору ввечеру, не солоно хлебавши.

С горя самовар поставил и сел чай пить. В первый раз и чаю-то всласть напился… Рад-радехонек, что еще к нему в нору никто без него не забрался… И чаю Хомяк всласть напился, и выспался и за ужин сел, как ни в чем не бывало…

A поел да попил и опять на боковую…

Покойной ночи, приятных сновидений!.. Так-то оно, видно, все-таки будет лучше!..

Сказки Кота-Баюна. С рисунками А. Комарова, К. Спасского, А. Кучеренко, И. Полушкина и др. М.: Типография Торгового дома Печатник, 1917

Добавлено: 17-01-2017

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*