Художник

Эпиграф:
«Отшумела ливнем столетних лип листва, отгремели грозы над речкой у воды, и закружилась хмелем седая голова, в предчувствии своей неведомой беды»
                                                                                                          (Сл. Владислав Немировский).

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Санкт–Петербург. Российская империя. 1785 год.
Осень. Октябрь. Дом художника. Описание картины.

Незнакомый сердцу город, в вечерний час осенний, занавесил махровые шторы, и багровая осень была вешними красками полна; она дуновением ветра ласково касалась полотна, и тонкой кистью руки рисовала печальные неба узоры. Стемнело. Вечер бездонно тонул в бокале горького вина и околдованная дурманом бледная луна, над безлюдной мостовой, плавала в кувшине с жемчужной росой.

Барабанил по крышам дождик; в гостиной догорала старинная лампада, и возле окна бедный художник, вдыхал запах горькой прохлады. В небосклоне прослезился красивый пейзаж; звезда пролила свет на акварель, и всплакнула чёрная гуашь на картине художника «Апрель». В комнате мерцали белые свечи; на стуле грелся промокший сюртук, и Алексей под голос запоздалых вьюг шептал туманные речи:

«Апрель» — картина художника, нарисованная с октября 1785 по апрель 1786 года, в своём роде является пророческой.

«Отшумела ливнем столетних лип листва, отгремели грозы над речкой у воды, и закружилась хмелем седая голова, в предчувствии своей неведомой беды. Октябрь листопадом, память, вороша, расплескался золотом по скатерти, и жил художник у храма на паперти, не имея за карманом ни гроша».

Давно мрачный бархат неба, погасил тусклые фонари, и полусонная природа рукавом укрывала покой его родной земли. Герой повести в комнате ночной, акварелью осенней тоски, писал свою заветную мечту, и угрюмым взглядом смотрел в окно на городскую суету. За дальней рекой бордовая осина палитрой красок рисовала осени портрет, и одинокий художник в раздумье у старинного камина, голосом напевал своей судьбы куплет:

«Листва падала над бульваром заброшенным, в  полночь, думая о своей горькой доле, и судьба художника, словно русское перекати поле, колдовской вьюгой была запорошена. Небеса дремали на земле, чуть дыша, свет, проливая на синеву монотонно, и скорченная от боли душа, бродила по коридорам дома отрешенно».

«Пригорюнился художник в печали, не добился он в жизни признания, и журавли на разрыв кричали, пробуждая в сердце страдания. Бедный художник рисовал своей судьбы последние штрихи; он долго в душе не понимал: за, какие смертные грехи, ему предрешено, не увидеть свет апрельской звезды».

 

Эпиграф:
«В тумане своим величием гордясь, месяц облачился в золотое сукно, и в дом ночной к нему не торопясь, скорбь постучалась в продрогшее окно».
                                                                                                          (Сл. Владислав Немировский).

ГЛАВА ВТОРАЯ
Санкт–Петербург. Российская империя. 1786 год.
Весна. Апрель. Дом художника. Описание картины.

Янтарный закат, в вечерний час весенний, занавесил шёлковые шторы, и застенчивая весна была вешними красками полна; она дуновением ветра ласково касалась полотна, и тонкими кружевами вязала звёздные неба узоры. Смеркалось. Босоногая луна в небосклоне загадочно серебрилась; она в мгновение ока на ладони у художника очутилась, и меж крон тенистых аллей от её света, становилось теплей.

За далью потускневших квартир, по уставшим проспектам прохладного города, призрачно бродил весенней любви мотив; он ласково губами ноты захватив, на мгновение в воздухе затих, и песней плавно погрузился в неведомый мир ночного города. Облака плыли к реке на встречу; ветер проникал в сумрачный дом; он на веранде допоздна листал семейный альбом и шептал пророческие речи:

«Шумела ливнем столетних лип листва, гремели грозы над речкой у воды, и закружилась хмелем седая голова, в предчувствии своей неведомой беды. Апрель, память, вороша, расплескался изумрудом по  скатерти, и жил художник у храма на паперти, не имея  за карманом ни гроша».

Музыка света играла в прекрасном небе голубом, где весна правила королевский бал, и приветливым взглядом провожала поезда на городской вокзал. За переулками грустных домов одиноко бродил северный ветер, и апрель шагал в клетчатом пледе по краю облаков. За дальней рекой бордовая осина, лёгким взмахом руки, рисовала весны портрет, и печальный художник в одиночестве старинного камина напевал своей судьбы куплет:

«Над тропинкой склонился лунный лик; закат отгорел шёлком атласным. Звучал души безумный крик; он горько плакал о судьбе напрасной! Душа развеялась пеплом по ветру, она, словно призрачная тень — смерти гробовой, скиталась по белу свету, и птицей раненой металась в клетке золотой».

«Снег блестел предрассветной порошей; над лесом светилась сладостная лунность. Он куда — то мчался за горьким прошлым, ведь в нём он утратил хмельную юность. В тумане своим величием гордясь, месяц облачился в золотое сукно, и в дом ночной к нему не торопясь, скорбь постучалась в продрогшее окно».

Добавлено: 12-06-2018

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*