Как Митьку от бешенства спасали

Жарило во всю. Бабы и мужики работали на поле. В деревне было пусто и тихо. Посреди улицы ребята мирно играли в городки: было так жарко, что даже ссориться не хотелось. Знаменитый спорщик и игрок в городки — Митька — лениво бил палкой по чуркам. Играли молча.

Вдруг вдалеке послышался не то хрип, не то вой. Огромная, кудлатая собака, с разинутой пастью и высунутым языком, мчалась прямо на ребят. Ребята бросились в рассыпную, кто куда.

И Митька прыгнул в сторону, но подвернулась нога, и он упал. Поднялся было, да налетела собака, сбила Митьку с ног, хватила его за ногу — раз — другой и помчалась дальше. Лежит Митька — не встает: от боли, а больше с перепугу.

Слышит крики:

— Бешеная! Бешеная! Стреляйте! Бейте ее!

Потом пальнуло из ружья, и все стихло.

Открыл Митька глаза: стоят возле него ребята да сторож из школы. Подняли Митьку, и заковылял он к больнице, к докторше Ольге Николаевне.

Ольга Николаевна рану обмыла и перевязала — рана была неглубокая. В это время прискакал с поля отец Митьки (видно ребята оповестили его), а докторша строго так и говорит ему:

— Нужно в город ехать — прививку сделать!

Отец ругаться начал;

— Какая там еще прививка, когда на поле работа стоит!

Тут Ольга Николаевна еще строже объявила:

— Не сделаете прививку, взбесится ваш Митька и умрет, потому что яд бешенства попал ему в рану через слюну собачью.

Нечего делать, поехал, через несколько дней Митька с отцом в город.

Подъехали к большущему дому. Вывеска наверху — золотыми буквами написано:

— Пастеровский Институт.

А что за слова такие — ни отцу, ни Митьке невдомек. Вошли в дом. Внутри все белое, как снег: и стены, и потолки, и халаты на докторах и докторшах. Стоят шкапы и столики белые. А на одном столике: ножи, ножички, ножницы, щипцы, иголки, крючки разные страшные — блестят, как серебряные.

Попал Митька к докторше в белом халате и белой косынке. Докторша веселая и толстая. Посмотрел на нее Митька — и сразу не так страшно стало. Улыбнулась докторша ласково и говорит:

— Ты не бойся, это не больно.

Потом велела Митьке живот заголить, взяла ватку, обмакнула ее во что-то пахучее, потерла ваткой этой Митькин живот, взяла иголку длинную со стеклянной трубочкой, набрала в трубочку жидкости какой-то, и… Тут Митька глаза крепко-накрепко зажмурил и только собрался крикнуть… но не успел; кольнула его докторша в живот и говорит:

— Готово, одевайся!

«Вот так штука: и скоро и не больно совсем!»

— Значит, можно в деревню обратно?

А докторша ему:

— Ишь, скорый какой! Будешь ходить на уколы ко мне целую неделю.

Прожил Митька в Москве целую неделю. Чего только он не перевидел за это время! И мавзолей Ленинский, и стену зубчатую кремлевскую, за которой самые главные коммунисты живут, и пионеров с трубачом и барабанщиком с красными платочками на шее! Видал и автомобили, и автобус, и даже на трамвае раза три прокатился!

А каждое утро ходил Митька к докторше на уколы.

Уколов он уже не боялся совсем и с докторшей подружился очень: он ей про городки рассказал, она ему про прививку. Рассказала она Митьке, что если бы не прививка, заболел бы он: не мог бы ни пить, ни есть, при глотании делались бы у него судороги в глотке; потом он сошел бы с ума и умер. Митьке даже страшно стало, и он спросил:

— А теперь я не взбешусь?

Докторша успокоила его:

— После прививки заболеть нельзя!

— А кто прививку эту выдумал? — спросил Митька.

Оказалось, что прививку уже очень, очень давно выдумал французский ученый Луи Пастер. В честь него и прививка и институт называются — «Пастеровскими». Теперь Митька понял, что за слова такие были на вывеске написаны. Через неделю поехал Митька в деревню и всем ребятам рассказал про то, как его докторша советская и ученый французский от бешенства спасли.

Елизавета Тараховская. Митька и наука. Рассказы. Рисунки В. Васильева. Новая детская библиотека: младший и средний возраст. М.-Л.: Государственное издательство. 1-я Образцовая типография, 1926

Добавлено: 07-02-2021

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*