Обход

Подвигались шагом дровни;
С поворота двух дорог,
Показался сруб часовни:
Из деревни, кто чуть мог,
Волочить маленько ноги,
Из болеющих крестьян,
Потянулись до дороги.
Образ Спасов, — осиян
Ярким солнцем, и блистаньем
Золоченного венца,
Светоносным очертаньем
Богомужного Лица;
Тек по воздуху, великий,
Между свеч, крестов, икон,
Пели общим хором лики;
В общий — встречные поклон
Пали наземь, со слезами,
Припадая перед ним,
И грудными голосами
Гимном вскликнули другим.
— Заступи, спаси, помилуй,
Спасе милостивый, нас!
Отврати Твоею силой
Горькой смерти лютый час! —
Соступив едва, с подножья,
Замертвевшею стопой,
По истоме бездорожья, —
Окружаемый толпой,
Входит батюшка в молельню,
И — окинув взглядом — всю
Ту сплошную богодельню —
Паству хворую свою
Как уж слез своих не прячет,
Произнесть не может слов!
Тихо молится и плачет,
Разрыдаться-бы готов…
— Ну! когда начнет молебен! —
Ропщут шепотом дьячки;
— Ни на что он не потребен…
А что взять с них? Меднячки! —
Из часовеньки обходом
По дворам, с святой водой,
Уж с одним своим народом,
Шел священник, чередой.
Не минуя бедной хаты,
Старушонки ни одной,
По порядку, в дом богатый
Заходил. Где был больной,
Зараженный огневицей,
Причта он не приглашал:
Сам поил с ковша водицей,
Одобрял и утешал.
Он — на вид, как-бы суровый,
Жив в речах, и ласков был,
И страдалец, и здоровый,
За привет его — любил.
И теперь он обошелся;
Без причетников своих:
Паренек один нашелся
Взять сосуд с водой от них.
Те в часовне, у иконы,
Оставались, — у бадьи;
Мужики, творя поклоны,
Клали денежки свои,
По дну, грохая, жестянки;
Чтец, с лампадок разливал
Масло, да водицу в стклянки,
И просящим раздавал.
Пастырь, обходя деревню,
Зараженных посещал,
В этот час, позвав в харчевню,
Сотский причет угощал.
Старшина отца святого,
У себя, хотел просить,
От усердия простого,
Пирога, вина вкусить:
Хлеба с солью взял ломотик,
И запив водой, — потом
Помолился на киотик,
Осенил святым крестом
Старшину, с его женою,
И сказав: — Домой пора!
Ризу снял, и, с старшиною,
В шубе, вышел со двора,
К полотну большой дороги.
— Чай, ты батюшка, продрог?
— Мне дьячки согрели ноги!
Я их чувствовать не мог,
До того — охолодели!
Да спасибо им! тепло
Ощущал пока сидели
Плотно оба! — отлегло!
— Так! вы знали, да смолчали.
Значит, — их покрыли грех?
А они на вас ворчали!
Чуть не подняли и смех!
Для-ча, вышед за ограду,
Не сдались в телегу сесть…
Хм! ты стоишь с крестом, а — сзаду,
Тут сидят, галдят, — не честь!
Людям-то смотреть не гоже! —
Соблазнялся старшина,
— Распечешь? — Избави, Боже!
Не блазнись ты, старшина!
Попустил я им, по стуже,
Грех по немощи, — покрыл!
А по гневе-то, я хуже
Больший грех-бы сотворил…
За спиной, я слышал шепот,
Речь, смекал, о чем идет:
Но — неправый суд и ропот
Лишний грех с души сведет.

* * *

Посетив Свое селенье
И призрев на общий плач,
Вскоре подал исцеленье
Беднякам небесный Врач.
Смерть секиру опустила,
Как взмолился их отец,
И зарица отступила
От любимых им овец.

Цикл «Ладожские рисунки»

Собрание сочинений в стихах Елисаветы Шаховой. Издал внук автора Н. Н. Шахов. СПб.: «Екатерининская» типография. Часть I, стр. 200-203, 1911

Добавлено: 07-09-2019

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*