Петергофский праздник

Кипит веселый Петергоф,
Толпа по улицам пестреет,
Печальный лагерь юнкеров
Приметно тихнет и пустеет.
Туман ложится по холмам,
Окрестность сумраком одета —
И вот к далеким небесам,
Как долгохвостая комета,
Летит сигнальная ракета.
Волшебно озарился сад,
Затейливо, разнообразно;
Толпа валит вперед, назад,
Толкается, зевает праздно.
Узоры радужных огней,
Дворец, жемчужные фонтаны,
Жандармы, белые султаны,
Корсеты дам, гербы ливрей,
Колеты кирасир мучные,
Лядунки, ментики златые,
Купчих парчовые платки,
Кинжалы, сабли, алебарды,
С гнилыми фруктами лотки,
Старухи, франты, казаки,
Глупцов чиновных бакенбарды,
Венгерки мелких штукарей,
И жопы плоские блядей
Толпы приезжих иноземцев,
Татар, черкесов и армян,
Французов тощих, толстых немцев
И долговязых англичан —
В одну картину все сливалось
В аллеях тесных и густых
И сверху ярко освещалось
Огнями склянок расписных…
Гурьбу товарищей покинув,
У моста <Бибиков> стоял
И, каску на глаза надвинув,
Как юнкер истинный, мечтал
О мягких <белых> ляшках, круглых жопках;
(Не опишу его мундир,
Но лишь для ясности и в скобках
Скажу, что был он кирасир.)
Стоит он пасмурный и пьяный.
Устав бродить один везде,
С досадой глядя на фонтаны,
Стоит — и чешет он муде.
«Ебёна мать! два года в школе,
А от роду — смешно сказать —
Лет двадцать мне и даже боле;
А не могу еще по воле
Сидеть в палатке иль гулять!
Нет, видишь, гонят как скотину!
Ступай-де в сад, да губ не дуй!
На жопу натяни лосину,
Сожми муде да стисни хуй!
Да осторожен будь дорогой:
Не опрокинь с говном лотка!
Пизды не щупай, жоп не трогай!
Мать их в подпупие! тоска!»
Умолк, поникнув головою.
Народ, шумя, толпится вкруг.
Вот кто-то легкою рукою
Его плеча коснулся вдруг;
За фалды дернул, тронул каску…
Повеса вздрогнул, изумлен:
Романа чудную завязку
Уж предугадывает он.
И, слыша вновь прикосновенье,
Он обернулся с быстротой,
И ухватил…. о восхищенье!
За титьку женскую рукой.
В плаще и в шляпке голубой,
Маня улыбкой сладострастной,
Пред ним хорошенькая блядь;
Вдруг вырвалась, и ну бежать!
Он вслед за ней, но труд напрасный!
И по дорожкам, по мостам,
Легка, как мотылек воздушный,
Она кружится здесь и там;
То, удаляясь равнодушно,
Грозит насмешливым перстом,
То дразнит дерзким языком.
Вот углубилася в аллею;
Все чаще, глубже… он за нею;
Схватясь за кончик палаша,
Кричит: «постой, моя душа!»
Куда! красавица не слышит,
Она все далее бежит:
Высоко грудь младая дышит,
И шляпка на спине висит.
Вдруг оглянулась, оступилась,
В траве запуталась густой,
И с обнаженною пиздой
Стремглав на землю повалилась.
А наш повеса тут как тут;
Как с неба, хлоп на девку прямо!
«Помилуйте! в вас тридцать пуд!
Как этак обращаться с дамой!
Пустите! <— ну!> что вы? ой!» — Молчать;
Смотри же, лихо подъебать! —
Все было тихо. Куст зеленый
Склонился мирно над четой.
Лежит на девке <бляди> наш герой,
И вынимает хуй ядреный.
Он палец в жопу всунул ей,
Вцепился в титьку он зубами,
«Да что вы, что вы?» — Ну скорей!
Ведь у тебя между ногами
Не застрахована дыра!
Возьми мой хуй и всунь проворно. —
«Ах боже мой, какой задорный!
Пустите, мне домой пора!
Кто вам сказал, что я такая?»
— На лбу написано, что блядь!
«Вставляй же!.. Ну, полез, довольно! —
Какой огромный!.. ох! Мне больно!
Ой! тошно». — Врешь, ебёна мать! —
И скоро на подол рубашки,
На брюхо, волосы и ляжки
Из разъяренного хуя
Струей сбежала молофья.
И закатился взор прекрасный,
И к томной груди в этот миг
Она прижала сладострастно
Его угрюмый, красный лик.
— Скажи мне, как тебя зовут? —
«Маланьей.» — Ну, прощай, Малаша. —
«Куда ж?» — Да разве киснуть тут?
Болтать не любит братья наша;
Еще в лесу не ночевал
Ни разу я. — «Да разве даром?»
Повесу обдало как варом,
Он молча муде почесал.
— Стыдись! — потом он молвил важно:
Ужели я красой продажной
Сию минуту обладал?
Нет, я не верю! — «Как не веришь?
Ах сукин сын, подлец, дурак!»
— Ну, тише! как спущу кулак,
Так у меня подол обсерешь!
Ты знай, я не балую дур:
Когда ебу, то par amour! 1 Перейти к сноске
Итак, тебе не заплачу я;
Но если ты простая блядь,
То знай: за честь должна считать
Знакомство юнкерского хуя! —
И приосанясь, рыцарь наш,
Насупив брови, покосился,
Под мышку молча взял палаш,
Дал ей пощечину — и скрылся.
И ночью, в лагерь возвратясь,
В палатке дымной, меж друзьями,
Он рек, с колен счищая грязь:
«Блажен, кто не знаком с блядями!
Блажен, кто под вечер в саду
Красотку добрую находит,
Дружится с ней, интригу сводит —
И плюхой платит за пизду!»

В тексте 1 По любви.

Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений: В 5 томах. Том 3. Поэмы и повести в стихах. М.; Л.: Academia, стр. 538–542, 1935

Ред.: Печатается по списку из архива В. Гаевского (Рукописное отделение ИРЛИ). Впервые напечатано в «Библиографических записках» 1859 год (№ 12, стлб. 374—375) и в издании Ф. Шнейдера — «Стихотворения М. Ю. Лермонтова, не вошедшие в последнее издание его сочинений» (Берлин, 1862 г., стр. 42—48).
Ред.: Фамилия героя этой поэмы в списке Гаевского заменена точками; в других списках разные фамилии: в одном — Батюшков, в другом — Лермонтов. Но ни тот, ни другой кирасирами не были (см. стих 42 — «Скажу, что был он кирасир»): Лермонтов был выпущен в лейб-гвардии гусарский полк, а Александр Батюшков 2-й — в Преображенский. В воспоминаниях М. Н. Лонгинова («Русская старина» 1873 г., № 3, стр. 390) указывается Дмитрий Бибиков. Действительно, Дмитрий Сергеевич Бибиков был выпущен 7 сентября 1832 года в «кирасирский его величества полк» (восьмой выпуск). Висковатов тоже утверждает, что «в этой грязноватой поэме главным действующим лицом изображен юнкер лейб-кирасирского полка Бибиков» (Висковатов, стр. 186). Утверждение В. П. Бурнашева («Русский архив» 1872 г., № 9, стр. 1785), что герой «Петергофского праздника» — Михаил Соломонович Мартынов (старший брат убийцы Лермонтова), очевидно, ошибочно: М. С. Мартынов, правда, был выпущен в лейб-кирасирский его величества полк (десятый выпуск — 1834 г.), но его фамилия не укладывается в размер стиха («У моста — — — стоял»).
Бибиков Александр Иванович (ум. 1856), выпускник Школы юнкеров (1837), по окончании — офицер лейб-гвардии Егерского полка, откомандированный на Кавказ. Родственник Карамзиных, И. П. Мятлева и Лермонтова (по Арсеньевым). Поэт в 1840 жил в Ставрополе на одной квартире с Бибиковым.

Добавлено: 05-03-2018

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*