Сказка о трех братцах, грецких орешках

Три братца-орешка на ветке одной
Росли, наливались и зрели.
Их нежил все лето полуденный зной,
Лучи благодатные грели;
И в звездные ночи и в яркие дни
На ветке родимой качались они.

Могучий орешник, что вырастил их,
Над озером светлым склонялся,
Купал свои корни в волнах голубых
И в зеркале вод отражался.
Вот кончилось лето, и осень пришла;
Окутала рощу туманная мгла;

Холодным дыханьем повеяло с гор,
И время разлуки настало.
Редеет орешника пышный убор —
По ветру его разметало.
И слышат орехи — уж веет зимой;
Пора оторваться от ветки родной!

И первого — ветер холодный сорвал,
На землю листву отряхая;
На блеклые листья он тихо упал;
Трава его скрыла густая,
И мало но малу, под слоем земли,
Осенние ветры его погребли.

И сладко уснул он в земной глубине
До светлой поры обновленья,
И грезил о милой цветущей весне,
И жизнь молодого растенья
В нетронутом сердце незримо таил,
И нежный росток под скорлупкой хранил.

В долине туман заклубился густой,
Пополз на скалистые кручи;
Осеннего солнышка луч золотой
Прорезал тяжелые тучи —
И все просияло, смеется кругом
Под этим желанным и светлым лучом.

Пушистая белка глядит из дупла —
Превесело солнце сияет!
И ветер утих, и рассеялась мгла;
Орешник от бурь отдыхает…
О зимних запасах пора помышлять;
Орехи поспали… Пойти погулять!

В то утро второй из трех братьев упал;
На кочке он нежился мшистой,
И скоро в проворные лапки попал
К хорошенькой белке пушистой.
А белочка очень была голодна,
И съела орешек сейчас же она.

Потом осмотрелась… Глядь — люди идут!
Ей страшно… И как не бояться!
Едва убежала… Они уже тут,
На дерево стали взбираться,
И начали ветки скорей отряхать,
Орехи проворно с земли подбирать.

С другими тут третий, последний орех
Из братцев-орешков попался;
В большие корзины сложили их всех —
Орешник сироткой остался…
И тесно, и скучно орехам лежать,
И стали от скуки они засыхать.

И морем, и сушей их долго везли;
Орехи про то и не знали:
Вдали от родимой, от милой земли
В корзинках они почивали.
Не ведая даже в томительном сне,
Что были давно на чужой стороне…

Наш третий орешек вновь свет увидал
В большой и разубранной зале;
На блюде хрустальном он смирно лежал.
А рядом — орехи сверкали
В невиданной им скорлупе золотой…
«Ужели, — он мыслит, — я тоже такой?..»

Глядит он, дивится — все странно кругом:
Ни веток. ни листьев шумящих…
Он вспомнил о небе, о лесе родном,
О птичках, о пчелках жужжащих, —
И вдруг очутился на ветке густой,
Душистой, зеленой, хотя и не той.

Та ветка была зелена и густа,
Но в иглах, без листиков нежных;
А все же живая ее красота,
Лесов красота безмятежных, —
О дереве пышном, живом говорит;
И им этот запах смолистый разлит!

И видит орешек: на ветках густых,
На ленточках ярких качаясь,
Не мало орехов блестит золотых;
И вдруг, в высоте загораясь,
Один за другим просияли огни —
И светят сквозь темную зелень они.

Так звезды, бывало, горят в вышине,
Сквозь кружево веток мерцай.
А листья лепечут в ночной тишине
И свежесть струится починая…
И вспомнил орешек о светлой весне,
О птичках певуньях… Да вот и они!

Вкруг дерева звонко щебечут, шумят
Не птички, а детки малютки!…
Их светлые глазки весельем горят,
И смех раздается, и шутки,
И радостный крик оглашает весь зал:
Счастливый орешек на елку попал!

1889.

Отдел «Из стихотворений для детей»

Ек. Бекетова. Стихотворения. Посмертное издание. СПб.: Типография братьев Пантелеевых, 1895

Добавлено: 14-02-2017

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*