Смысл степи
Как может быть то, чего видеть нельзя?
Вот какая пустошь!
(Г. Сковорода)
Микола, Григорий, Тарас
Разговорились трое в степи. И звезды им были свидетели.
Миколка: Знаете, Григорий, вот мы туг о многом толковали и много с тем уже выпито. Смотрю вокруг: звезды как будто разговаривают… и думаю…
Григорий: А ты сейчас еще налей и с тобой сам черт заговорит!
Миколка: Ладно вам, сколько мы тут выпили.
Григорий: Только Тарас совсем расквасился…
Миколка: Пусть себе дремлет. Скажите лучше, Григорий: во всем человек смысла доискаться хочет. И я без него жить не могу. Вот, положим, в чем смысл степи?
Григорий: Ну что ж, хороший вопрос. Вон, даже Тарас зашевелился.
Тарас: Степ широкий, то Божа земля…
Григорий: Слыхал, Миколка?!
Миколка: Может и так, но мне того недостаточно. Хочу знать, в чем смысл сей земли!
Тарас (співає):
«В чистім полі тирса шумить,
Катран зеленіє,
В чистім полі своя воля,
Що й серце німіє.
Ой, зійду я на могилу –
Гляну-подивлюся,
Як згадаю про ту волю,
То й знов зажурюся…»
Григорий: Слушай нашего «оракула», он тебе вешки ставит.
Миколка: Что это значит?
Григорий: А то, что раз хочешь смысла добыть, умей знаки читать. Потому что смысл через них нам открывается. Как через слово священное нам сущность дается.
Миколка: В чем же здесь суть и смысл? Неужели в словах этой пьяной Тарасовой песни?!
Григорий: Видь его везде, если ищешь. А хотя бы и в этой Тарасовой песне.
Ведь степь – это воля, воля от мира сего.
Миколка: Но степь тоже мир.
Григорий: Мир, да не тот. Мир, не обремененный суетой насущного дня. Степь аскетична, как монах, и не терпит избытка, нарастания вещного мира. Здесь остается лишь самое главное, то, что нужно для жития. Потому это «Божа земля» и есть, что невидимость и пустоту блюдет. А во тьме житейской черти водятся. Они в припечках и в сенях, под кроватями и мостками человека ловят в сети мира сего.
Миколка: Чем же пустота хороша? Что ценного в ней, если ее и пощупать нельзя?
Григорий: В том и ценность, что не видно. Что не тело бренное, идол падший учит человека узреть, а Дух животворящий и вольный. Прахом же жажду смысла не утолишь. Смысл в невидимом сокрыт. Слово ведь тоже пустота, а сила, способная творить чудеса. Бог словом творил. Иисус Христос нас от мира сего словом отвратил. Мы словом для себя вещи быть понуждаем. Разве это не чудо на пустом месте?
Миколка: Так в чем же смысл степи?
Григорий: В том, что я уже давно твержу! В пустоши ее смысл и есть.
В том, что от ока вещного сокрыто. И что явно дается нам, когда мы зреть сподобимся. Степь-пустошь не терпит избытка вещного. Она в вечности коренится и в вечность уходит, с небесами смыкаясь.
Недаром Моисей жидов по пустыне водил, спасая их от мира сего – безопасного и рабского. Отучал от избытка и от идолов праха. Пусто и бессмысленно то, что вещно и что вещность в нас преумножает. Ибо вещи немощны и тленны без Духа Святого. Там же, где мира мало – Дух пребывает.
Миколка: Значит, степь суть метафора свободы?!
Григорий: Метафора, метафора… грамотей.
Спать давай.
Междуречье. Альманах. Выпуск второй. Дружковка: Литературная ассоциация «Современник». Издательство «Донеччина», 2002