Снова пьют здесь, дерутся и плачут…
Снова пьют здесь, дерутся и плачут
Под гармоники желтую грусть.
Проклинают свои неудачи,
Вспоминают московскую Русь.
И я сам, опустясь головою,
Заливаю глаза вином,
Чтоб не видеть в лицо роковое,
Чтоб подумать хоть миг об ином.
Что-то всеми навек утрачено.
Май мой синий! Июнь голубой!
Не с того ль так чадит мертвячиной
Над пропащею этой гульбой.
Ах, сегодня так весело россам,
Самогонного спирта — река.
Гармонист с провалившимся носом
Им про Волгу поет и про Чека.
Что-то злое во взорах безумных,
Непокорное в громких речах.
Жалко им тех дурашливых, юных,
Что сгубили свою жизнь сгоряча.
Жалко им, что октябрь суровый
Обманул их в своей пурге.
И уж удалью точится новой
Крепко спрятанный нож в сапоге.
Где ж вы те, что ушли далече?
Ярко ль светят вам наши лучи?
Гармонист спиртом сифилис лечит,
Что в киргизских степях получил.
Нет! таких не подмять, не рассеять.
Бесшабашность им гнилью дана.
Ты, Рассея моя… Рас… сея…
Азиатская сторона!
<1922>
Стихи скандалиста. Берлин: Изд. И.Т. Благова, 1923
Москва кабацкая. Л.: Типография Госиздата имени товарища Бухарина, 1924
Цикл «Москва кабацкая»
Ред.: Текст стихотворения приведен полностью. Очень сложная история текста стихотворения. В разное время цензурою, автором, из стихотворения изымались и восстанавливались третья, четвертая и шестая строфы. Из-за сложного интонационного рисунка стихотворения знаки препинания значительно отличаются в различных источниках.
Ред.: По-видимому, существовал второй вариант текста, который Есенин читал во время своих публичных выступлений. Г.А. Бениславская в своих воспоминаниях приводит часть стихотворения, существенно отличавшуюся от печатного, приводим ее ниже:
Защити меня, влага нежная.
Май мой синий, июнь голубой.
Одолели нас люди заезжие,
А своих не пускают домой.
Знаю, если не в далях чугунных
Кров чужой и сума на плечах,
Только жаль тех дурашливых, юных,
Что сгубили себя сгоряча.
Жаль, что кто-то нас смог рассеять
И ничья непонятна вина.
Ты Расея моя, Расея,
Азиатская сторона.