Весталка

В священном храме, где курится
Дрожащей струйкой фимиам,
В священном храме, где струится
Слеза усердная богам;

Где стар и млад, тая надежды,
Приходят с трепетом в душе
И, закрывая свои вежды,
Творят молитву в тишине, —

Там гордо сень возведена
Из драгоценного порфира,
Жилищем вечным создана
Для всеми чтимого кумира.

Ни раз к ногам богини Весты,
В чертоги пышные стремясь,
Спешили римские невесты,
Тревогой смутною томясь;

И пред величием святыни
Вновь возвращался им покой,
Как-то бывает и поныне
С простою, набожной душой.

Покойно теплится огонь
У ног красавицы-богини,
Уж сотни лет без смены он
Горит на страже у святыни.

При тусклом свете от огня
Мелькает дева чуть одета,
Как стройно, гибко сложена
Рабыня жалкого обета!

Волнами вьющихся кудрей
Покрыты мраморные плечи,
Для блеска пламенных очей
Бледны восторженные речи…

Улыбка светит то и дело,
К себе без удержа манит
И негой дышущее тело,
И краска яркая ланит!…

В священной пляске изгибаясь,
С молитвой жаркой на устах,
Она несется извиваясь,
Скользя на каменных плитах;

Во время пляски покрывало
Не вольно с плеч ее спадало,
И все жрецы, и всяк, кто будь,
Узрел бы девственную грудь.

Какая строгость очертаний
Никем не тронутой груди,
О, сколько пламенных желаний
Внушить бы каждому могли;

Но строги римские заветы,
Суров закон его отцов!!…
За миг веселья, миг забвенья
Рабыням Весты нет прощенья
Слезой не тронуть им жрецов!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Окончив пляску, вдохновенно
Она к богине подошла,
Припав к ногам ее смиренно,
Слезой их жаркой обожгла!…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Молитва кончена, и с нею
Закончен день, до утра вплоть
Она во власть уже Морфею
Отдать готова дух и плоть.

Лучи косые проникают;
Ложится тень на алтари,
Пылинки в них пестрят, играют,
Да где-то в храме замирают
Чьи-то усталые шаги…

Спустилась ночь!…
Заснул развратный, гордый Рим,
Заснул и мир тогдашний с ним;
Не спится в храме лишь одной,
Не спится деве молодой,

Невольно вновь ее тревожит
Недавно слышанный рассказ,
Она забыть, увы, не может
Тот вдохновенный пересказ.

Однажды жрец, о, раб разврата!
Минуту тихую найдя,
Покой смутил ей без возврата,
Мирскую речь с ней поведя.

Он говорил ей, как прекрасны
Любви задумчивой мечты,
Как упоительны и властны
Законы вечной красоты;

Он говорил ей про Нерона,
Как царь нектар из кубков пьет,
Когда он в оргиях у трона
Проводит ночи напролет;

Он говорил, что смысл жизни
Есть жизнь, полная любви,
И что во всей, во всей отчизне
Отрадней чувства не найти;

Что всякий в Риме, нет сомнений,
Пьет залпом чашу наслаждений,
Забыв и злобу, и врагов,
И месть разгневанных богов!…

И много, долго говорил,
Так опьянял речами смело!
И вот рукой уже обвил
Ее трепещущее тело,

Еще-бы миг!.,. но власть боязни
И призрак неизбежной казни —
Живой быть брошенной в могилу,
Ей возвращает снова силу.

Она ведь знает, без сомненья,
Надежды нет тут и луча,
За грех позорного паденья,
Рука не дрогнет палача!…

Движеньем быстрым отстранив
Его обвившиеся руки,
Она отвергла не вкусив
Любви восторженные муки.

Ее гнетут воспоминанья,
Ее пьянят восторги грез,
Но прочь тоска, но прочь страданья,
Уймите-ж, боги, горечь слез!

И поборов в себе желанья,
Что мысли грешные зажгли,
Она отвергла и лобзанья,
И ласки знойные земли.

Томясь раскаяньем, вздыхает,
Не зная мира и людей,
Покорно очи опускает,
Склонясь в тени у алтарей,

Но с той поры!…
Чуть отдыха мгновенье
Ее от культа призовет,
Она все помыслы, стремленья
Тем сновиденьям отдает,
И мнится вечно, без конца
Ей речь лукавая жреца!

Огонь по прежнему теплится,
То замирает, то горит,
А у Весталки всеж струится
Слеза на чуждый ей гранит.

И гаснет жизнь без возврата,
Как гаснут юные мечты,
Как меркнет солнце в час заката,
Как вянут пышные цветы!…

Стихотворения. 1913 г. Пермь.: Типо-Литография Губернского Правления, 1914

Добавлено: 08-09-2016

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*