Воробьи (Рассказ М. Свентицкой)

Настя и Шурик проводили лето у своей бабушки, в деревне. Бабушка жила в небольшом домике с террасой, которая сверху донизу была обвита диким виноградом.

В первый же день по приезде Шурик заметил, что за наличники трех окон, выходящих на террасу, постоянно летают воробьи. Это его заняло. Он подставил лестницу и увидел, что за каждым наличником есть гнездо, и в каждом гнезде сидит на яичках воробьиха. Это было очень интересно!

Шурик рассказал о гнездах Насте, и они оба решили все время наблюдать за теми воробьями, которые летали в гнезда. Все трое были разные, но у каждого на груди было черное пятно разной формы и разной величины. Бабушка объяснила детям, что это самцы, мальчики, — их всегда можно отличить по этому пятну от самок, у которых грудка серая.

У воробья, который летал в среднее гнездо, на груди было небольшое черное пятно, похожее на бант, и дети стали называть его «Бантом»; у того, который летал в правое гнездо, пятно было и длиннее и шире, и дети стали звать его «Жилеткой». Воробей из левого гнезда был какой-то особенный: у него, кроме черного пятна на груди, были еще небольшие квадратные пятнышки на щеках, поэтому дети прозвали его «Квадратиком». А бабушка объяснила им, что это воробей другой породы; те двое называются домашними и живут около домов, а Квадратик — лесной воробей, и не живет близко от людей; свое гнездо туг он устроил, вероятно, тогда еще, когда в доме люди не жили, — сама бабушка поселилась в нем недавно.

Квадратик и нравом другой, — более дикий, людей он не любит и боится их.

Настя и Шурик видели, что воробьи весь день летали в гнезда с червячками и мухами в клювиках — они кормили самочек, сидящих на яйцах. И вот тут Квадратик показал себя — он поступал совсем не так, как другие воробьи.

Когда дети с бабушкой сидели на террасе за столом под окнами, Бант и Жилетка спокойно пролетали над их головами с кормом для самочек, а Квадратик садился сначала на перила в самом дальнем углу террасы и наблюдал за людьми. Если они сидели неподвижно и не смотрели в его сторону, он быстро-быстро влетал в гнездо, оставлял там корм и тотчас же улетал. Но стоило только кому-нибудь из детей или бабушке взглянуть на Квадратика, когда он сидел на перилах, Квадратик отрывисто и громко вскрикивал: «Чрт!» и улетал прочь. И так делал каждый раз, когда на него смотрели, оставляя свою жену без пищи. Детям нравилось слышать его крики, — им казалось, что он ругается и кричит: «Черт!», и часто они нарочно оборачивались, когда появлялся Квадратик, и сами кричали:

— Квадратик, не ругайся!

Но вот в гнездах появились птенцы, и их писк слышался весь день. Тогда показались и самочки, и тоже стали летать постоянно в гнездо. Казалось, птенцы всегда хотели есть, и старшие—и отец, и мать только и делали, что приносили им корм. Птенцы кричали весь день и особенно громко, когда у гнезда появлялся отец или мать.

Матерей тоже скоро стали различать и всем дали прозвища. Самку Жилетки прозвали «Старухой», потому что она была неповоротлива, летала тихо и спокойно; самку Банта назвали «Вертячкой» — летая, она пресмешно вертела головой; самку Квадратика — «Злючкой», потому что она, как Квадратик, старалась проскользнуть в гнездо тогда, когда ее не видали, как будто не хотела иметь с людьми никакого дела.

Время шло, птенцы подросли и стали вылетать из гнезда. Они, их отцы и матери, так привыкли к людям, что уж без всякого стеснения прыгали по террасе и клевали крошки, которые кидали им дети пря мо у своих ног. А потом старшие воробьи стали и на стол взлетать и без всякого стеснения таскать кусочки хлеба. Вскочит на стол Бант или Старуха и бочком, бочком подберется к блюду с хлебом, схватит кусочек и тотчас отлетит подальше, сядет на полу, проглотит хлеб и опять на стол. Избаловались совсем, готовы из рук хватать.

Но Квадратик и его Злючка все где-то пропадали, их дети редко видели, а потом они и совсем исчезли.

Дети наблюдали, как кормились птенцы. Высыпят они из гнезд на пол террасы и, подняв крылышки, с широко раскрытыми ртами пресмешно начнут прыгать по полу около старших воробьев, все время крича: «Чип-чип!». А отцы своим и чужим птенцам то и дело суют в рот крошки. Хочет большой воробей сам поесть, отпрыгнет от птенца к какому-нибудь кусочку, а птенец за ним, скачет, разинув рот и орет: «Чип-чип-чип!» — мне, дескать, дай, мне! Ну, и приходится отдавать кусочек этому орале. «Чип-чип!» раздавалось на террасе целые дни, и дети малышей так и звали — «чипы».

И вот что заметили дети: кормили птенцов почти всегда только отцы и кормили, не разбирая, свои это птенцы или чужие, — а самки кушали сами.

Прошло некоторое время, и птицы очень выросли, у некоторых, сначала совсем сереньких, уж и черные пятнышки на груди стали появляться, — это, значит, мальчики были. И все стали совсем ручными. Детей они нисколько не боялись и просто требовали, чтобы их кормили. Когда утром, только что, встав, дети выбегали на террасу, они уже знали, что приятели-воробьи, и большие и малые, их ждут. Усядутся рядком друг за другом на самом краешке крыши, опустят головки и внимательно смотрят вниз. Сидят тихо-тихо, а как увидят детей, так с шумом все сразу и слетят к их ногам и начнут кричать на разные голоса, требуя кормежки. Дети привыкли к этому и всегда запасали на утро много крошек хлеба или каши.

В серое, дождливое утро, когда утренний чай пили не на террасе, а в комнате, — воробьи кучей слетались к окнам и без всякой церемонии барабанили клювами в стекла. Вот какими смелыми и дерзкими стали!..

Наблюдая вообще жизнь воробьев, дети заметили, что у стайки есть всегда сторож, который сидит где-нибудь высоко и смотрит, как бы не налетел враг-ястреб или какой-нибудь другой хищник.

Увидит ястреба сторож, сейчас же и крикнет, и крик особенный, его все воробьи понимают и, как только услышат, вмиг все замолчат и спрячутся в кусты или в листья дикого винограда. Настанет такая тишина, как будто ни одной птички и близко нет. Пролетит ястреб, сторож опять крикнет, уж по-другому, — и сразу все выпорхнут, и опять поднимается шум, чириканье больших и «чип-чип-чип!» маленьких.

Под крышей бани, которая стояла близко от дома, тоже были гнезда воробьев, а в них птенцы. И вот раз дети услыхали какой-то новый крик воробья-сторожа, совсем непохожий на тот, которым он извещал о ястребе. Выбежали дети в садик и увидели, что к гнездам у бани тихо крадется кошка, а на нее с оглушительным чириканьем так и налетают со всех сторон воробьи, — норовят клюнуть… И что же? Подняла кошка хвост и огромными прыжками убежала на крышу. Воробьи долго еще волновались и шумели, а потом разлетелись в разные стороны.

Так и узнали дети, что для каждого врага у сторожа особый знак. Если он кричит: «ястреб!» — надо скорее замолчать и спрятаться; если «кошка!» — надо, напротив, кричать как можно громче и лететь туда, где враг.

М. Свентицкая. Кошка и белка и другие рассказы для маленьких детей. Составила М. Свентицкая. Рисунки художника А. Н. Комарова. М.-Л.: Книгоиздательство Г. Ф. Мириманова. Государственная типография им. Евг. Соколовой, 1928

Добавлено: 29-10-2020

Оставить отзыв

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*